But something will be gnawing away at your soul...

«Ты просто не нашла время чтобы, сказать мне о переводе заранее, верно?» – спросил Диего, стараясь не выдавать голосом обиду.

«Прости, – тихо ответила Кристин, – я не хотела слышать вопросы: “почему”, “зачем” и так далее. А если еще ты бы стал отговаривать… Пойми, мне было сложно в последнее время наедине с собой. Я долго обдумывала свой шаг. Одна. Это должен был быть только мой выбор».

«Но ведь когда ты все решила, могла сообщить мне».

«Могла…»

«Ты совсем закрылась ото всех, Кристин».

«Может быть», – ответила девушка.

Однако мысленно, ее ответ звучал иначе. “Не ото всех” – пронеслась в голове верная фраза. Осознав свою маленькую ложь, мысли закружились сильным вихрем: кто виновен в этом постоянном и гнетущем ощущении одиночества? Конечно же, только она сама. Раз за разом она думала о чувстве вины перед собой, братом и коллегами. Видеть их грустный взгляд, обращенный в ее сторону – невыносимо. Видеть их разочарование – болезненней вдвойне.

«Ты по-прежнему не общаешься с родителями?» – перебил ее размышления Диего.

“Боже!” – мысленно возмутилась девушка, и ко всей какофонии громких, душераздирающих мыслей прибавилась вина перед родителями. Откладывая поездку к близким изо дня в день, она пыталась избежать еще одного разочарованного в ней взгляда.

«Можешь не отвечать, – сказал мужчина, увидев, что сестра до сих пор молчит, – пойдем, отвлечем тебя от грустных мыслей».

Диего поднялся и подал руку Кристин. Приняв жест, девушка лишь негромко пробормотала: «Я заеду к ним, обещаю». После чего, сегодня на эти темы они больше не разговаривали.